Архитектурно-строительное искусство, служившее всегда практическим нуждам человека, часто наделяло свои создания другим, внутренним нематериальным смыслом. При этом особое духовное значение было не только уделом объектов, прямо обращенных к идейным или религиозным функциям (например, храмов или гробниц), но оно внедрялось также и в сугубо утилитарные постройки, в создании которых превалировало решение инженерных, технических задач. Это ярко проявляется в парадигме символики мостов.
Еще у древних народов мосты стали наделяться особым священным смыслом. С чем это было связано? Во-первых, с ценностью этих объектов: помимо строительной сложности возведения, мосты выполняли важные функции устройства прохождения дороги через естественные преграды (реки, ручьи, овраги, долины), т.е. играли огромную роль в торговых и военно-стратегических сообщениях. Отсюда возникла необходимость сберегать, охранять мосты, ценить людей, умевших мосты строить и ремонтировать.
Древнеримский историк Плутарх в своих “Сравнительных жизнеописаниях” рассказывает о жрецах-понтификах, которые справляли свои обряды у мостов, но также умели их починить и охранять (понтифик (лат.) — мостостроитель). Интересно, что титул “великий понтифик” присваивался с тех пор римским цезарям, и до сих пор глава римско-католической церкви носит это имя.
Другой автор, Страбон, указывал, что по имени мостостроителя Оронта была даже названа река в древнеримской провинции Антиохии (теперь — Сирия).
Духовный смысл мостов в культуре различных обществ создавался не только исходя из практической ценности и необходимости закрепить в общественном сознании понимание их как важных частей инфраструктуры государств. Мосты также стали символом самоутверждения человека и преодоления сил природы.
История донесла до нас имя другого мостостроителя древности — Гая Юлия Лацера, построившего в первом веке нашей эры мост через реку Тахо близ города Алькантара в Испании. Символическое значение моста отражается уже в его архитектуре — посередине моста зодчий возвел торжественную арку, написав на ней гордые слова: “Я построил мост, который переживет века…”
Так, в архитектуре мостов появляются элементы, которые прямо не связаны с его конструктивным строительным решением, но являются отображением духовной культуры того или другого народа. Римляне строили арки на мосту (посередине проезжей части моста или иногда при выезде).
Особое символическое значение имели въезды на мост, ведь символический смысл среды раскрывался именно при переходе от одного вида пространства к другому (в данном случае “дорога — мост”). У въездов ставили охрану, взимали плату за проезд.
Древние китайцы, которые также были искусными мостостроителями, украшали как въезды на мост, так и его перильные ограждения. Марко Поло, попавший в Китай в эпоху монгольского правления, упоминал о старых мостах во многих китайских городах. Мосты пышно украшались мраморной скульптурой. При въездах ставились вертикальные обелиски, а вдоль перил — скульптурные изображения львов. И то и другое также имело “охранительный” смысл. Формирование архитектурных традиций происходило, таким образом, через создание эстетических, художественных объектов, которые становились культурными символами.
Ренессанс, который стал осознанно использовать духовные символы предыдущих эпох непосредственно в качестве объектов искусства, также активно украшал мосты, по-прежнему являвшиеся важной частью феодальных военно-коммуникационных и торговых систем.
Отсюда целое направленное развитие европейской архитектуры мостов Возрождения и барокко с их богатой художественной символикой: скульптурой, орнаментами, декоративными деталями (яркий пример — Карлов мост в Праге).
Как же может выглядеть эта древняя культурная традиция в современном белорусском мостостроении? Именно как военно-стратегические объекты — еще со средневековых времен сохранилась память о замечательных мостах в Гродно и Витебске. Интересными конструктивно и архитектурно были мосты дореволюционного периода в Витебске, Могилеве, Гомеле, разрушенные во время Первой мировой и Великой Отечественной войн. И вообще мосты на Беларуси страдали особенно сильно.
Традиция архитектурного решения мостов стала возрождаться только в послевоенные годы (например, Кировский мост в Витебске). Сейчас, в новое время, наполненное переменами и надеждами на будущее, архитектурная символика мостов может снова возродиться.
Залогом этого служат и необходимость восстановления связи Беларуси с общеевропейскими культурными традициями, и поиски духовных символов сегодняшнего времени.
Современные архитектурные, скульптурные и дизайнерские приемы могут работать в контексте исторических традиций. Культура не является неподвижной, но она должна быть той живой духовной силой, которая, опираясь на традиции, стремится возродить силы нации.
Архитектурное решение мостов в Витебске (1985), Полоцке (1988), Бобруйске (1986, 2001), Новополоцке (2000), в Пинске (2002), у Пинска (2002), путепроводов на МКАД (2001), в Минске на пр. Машерова (2003).
Главный архитектор А.С. Сардаров
При участии: Т.В. Башаримовой, С.М. Бегма, Н.Л. Максименко.
Скульпторы: В.В. Заведеев, С.М. Горбунова, А.М. Финский.