Вы здесь

ГОРКИ: ВЕРШИНОЙ НЕ СТАЛ, НО ЭФФЕКТЫ ПОЗНАЛ

Ныне всех подъезжающих к нашим Горкам привечает символический знак. Это монументальная композиция на тему исконного герба старинного города – выразительные, крутые, словно американские, но это наши белорусские, натуральные, а главное не лысые, но плодородные горы-горки. И сей герб – явное свидетельство гордости его учредителей за уникальный ландшафт и плодородие (фото 1). Может, это намек на идейную стратегию, архитектурную концепцию «Дожинок-2012»?..

В любом случае, думалось, что Горки дают возможность взглянуть с их «высот», откуда, куда и как им следовать далее без болезненных «провалов». А после явных успехов предшественника – Молодечно, а также в силу ряда объективных и субъективных положительных факторов были основания считать, что они станут своеобразной вершиной того многолетнего, набирающего охват мероприятия, что именуется «Дожинками».

Зимой и летом – в два цвета

В «Дожинках» видится благое стремление сделать их реально праздничными, а также истинно народными, что невольно обращает внимание на былые традиции. Именно этим я объясняю также уже ставшее привычным появление на дожинковских автотрассах своеобразных композиций из снопов, тюков соломы. В них есть добрая ирония, незамысловатая, рукодельная душевная самодеятельность. А также гостеприимство, ибо так же водилось и в старину в ожидании добрых и почетных гостей, когда далеко выходили за околицу им навстречу. И есть, конечно же, в них праздник с его незатейливым народным балагурством, скоморошеством, ряженством… Так что всякий раз про себя думаешь: что на этот раз изваяют в соломе местные умельцы? Думаешь без сарказма и дажеиронии, подспудно понимая, что и творческая неудача, перебор с лубочностью не страшны в силу своей одноразовости и временности, отсутствия откровенной показухи.

Бытует в народе еще одна своеобразная традиция – ярко разукрашивать камни большие и малые. Это также наследие языческой, то есть сугубо народной культуры с ее почитанием валунов в качестве атрибутов капищ, приметных ориентиров на путях-дорогах. На них высекали и наносили всяческие метки, скорее всего, цветные, чтобы выделить их и тем выказать свое к ним особое расположение, религиозное почтение. При этом не задумывались, что тем убивают, замарывают природное естество и уникальность камня. И тем более не волновались, что подобные творения заполонят округу. Посему хотя и не приветствуешь их, но и не судишь строго, разве что отмечая – не слишком ли их много, не громадны ли, не перестарались ли камнемазы, не берут ли числом, выпячивая свое рвение быть «ближе» к родной природе?..

Однако то, что повстречал на подъезде к Горкам, ввергло в неописуемое недоумение, и смех и грех, хотя его «виновники», бесспорно, рассчитывали на совсем иной эффект. По обе стороны дороги, где видит глаз, в однообразно розово-голубую палитру разукрашены практически все строения, в «оптимистичном» окружении которых красуется «застекленная фанерой и «отмытая» добела двухэтажная доминанта (фото 2, 3). Любопытно было бы посмотреть, как решался-расписывался этот явно потемкинский пейзаж, доморощенный гламур, как отдавались распоряжения: этот сарай – в розовый цвет, а тот погреб – в голубой, поручни ограждения на мосту – в розовый, остальное – сами уже знаете…

Неужели вся эта небывалых размеров «пасторальная» панорама, чтобы скрыть естественную сепию, охру, умбру деревянных срубов, вполне благородную и заслуженную, как бронзовая патина памятников? Или смущала их откровенная ветхость? Но вызывающий раскрас только выпятил ее, выставил напоказ, как разукрашенные камни. И представляю, какой видок будет у этих арлекинов, когда (думается, достаточно скоро), краска начнет облезать. А ее, как и самих «живописцев», особенно тех, у кого постройки оказались в стороне от «столбовой дороги» и замена-покраска шифера обошла их стороной, попросту жалко.

Тем не менее не надо одевать розово-голубые очки, дабы увидеть, как разительно преобразились сами Горки. Как-никак более трехсот объектов самого разного масштаба и назначения вольно или невольно стали «пациентами» «Дожинок».

Прежде всего кардинальному изменению подверглась, естественно, транспортно-коммуникационная инфраструктура. Так, явно преобразились железнодорожный и автобусный терминалы, которые смогли сохранить свое непритязательное естество, не погнаться безоглядно за современными прибамбасами. Лишь тактично показали, что следят за архитектурной модой, пусть даже она трафаретна в кружных металлоарках. Что заботятся прежде всего о людях. Сравнительно скромные, якобы неказистые, они-то и передают культурное существо Горок, искони внимательных к деталям, приветливых человеку. Поэтому все в них, включая общественные туалеты, ныне подкупает розово-голубой, но натуральной, реальной опрятностью, цивилизованностью. То есть помимо прямого назначения еще и воспитывают. Очень важный, хотя вроде бы и побочный эффект. Так что они вправе открывать выход в город, преисполненный оптимистичных преобразований (фото 4–6).

И привокзальные площади, давеча сплошные аморфные пятна, получили нужные очертания, масштабно прорисовались, стали соразмерными, уместными, понятными, цветочно убранными, обретя при этом требуемую масштабность.

Впечатляет и размах новых благоустроенных улиц.

…Однако пришлось услышать и обреченное последожиночное откровение горецких старожилов: «Раньше было лучше». Как же так, новый, с иголочки асфальт в бордюрах и цветная тротуарная плитка? Но необходимо смотреть под ноги, на горки-впадины на новом тротуаре. Вот бы и их разукрасить в яркий розово-голубой цвет, дабы издалека заметны были и предупреждали о себе, как фликкеры. А как быть с лужами неопределенной глубины, бесполезно бьющимися своими приливами о монолитный бордюр?..

При этом никак не оправданна ссылка на непредсказуемые коварные каверзы тендера, в результате которого выбирался подрядчик работ, предложивший «лучшие» параметры своего участия по цене, срокам и «качеству». Уже много лет тому, как в аналогичном ежегодном постдожинковском обзоре (да и друзья по подобному несчастью могли бы подсказать) указывалось на эти розово-голубые грабли, которые, как видно, и ныне там. И на них по наивности, доверчивости или преступно осознанно продолжают наступать. Всяческие к ним санкции? Но это потом, после «Дожинок», после которых для некоторых реально хоть потоп.

Конечно, будут еще дожинать и все это рано или поздно приведут, должны привести в порядок, кого-то, надеюсь, заслуженно накажут. Однако розово-голубая пелена уже рассеялась, но привкус халтуры, как говорится, недобрый осадок остается самым что ни на есть прямым моральным, да и финансовым эффектом тоже.

Это к тому, что «Дожинки» – событие признанного общегосударственного, общенационального значения. Следовательно, воспитательная проблематика в нем заложена априори и обжалованию не подлежит. Причем это происходит не только по сценарию праздничной программы, но и непосредственным созерцанием, пониманием всех его составляющих. Отсюда народная мудрость: меньше да лучше, поспешишь – людей насмешишь и пр., здесь проявляет неизбывную свою справедливость. Но не обратное ли незримо и молча наматывают себе на еще не окрепший ус местные дети и молодежь? Совсем уже нежелательный побочный эффект…

На этом фоне обнаруживается, очевидно, положительная, подвигаемая, что очень важно «снизу», и требующая всяческого подкрепления тенденция «Дожинок», когда проблема сохранения обозначается не менее остро, чем задача преобразовательная. Ибо всегда в голос и про себя происходит сравнение с былым, а оно, каким бы ни было в глазах сторонних, обостренно воспринимается старожилами как наследство предков. Так что одним из весомых критериев архитектурных «Дожинок», видимо, должно стать не только то, что удалось создать, но и то, что удалось сохранить на нашей жестоко прочесанной всяческими катаклизмами земле. Поэтому когда говорят, что город после «Дожинок» не узнать, к этому необходимо относиться неоднозначно. Ибо «не узнать» и радует, и настораживает одновременно, поскольку в нем есть две стороны – преобразовательная и деструктивная и в архитектурном, и в самом общем культурном смысле. Ибо изменение до неузнаваемости в социуме не есть благо, как любая социальная революция. Мы с детства приучены узнавать и привечать: вот моя деревня, и находить счастье в городе, «знакомом до слез». И уже в этом теплится культурная идентичность с малой родиной, которая преисполняет гражданственность (без всякой патетики), общенациональный патриотизм.

Чем меньше город, с трепетом ожидающий «Дожинки», тем он чувствительнее к любым подвижкам, тем, соответственно, уважительнее, бережнее должно быть к нему отношение. Тем, наконец, профессиональнее, то есть с творческой духовностью, врачебной внимательностью подобает подходить к его даже самым мельчайшим особенностям, осязаемым подробностям. Ведь именно они, собственно, и определяют духовную жизнь небольших городов, душу его обитателей.

Прислушивание к ней откликается наибольшим, принципиальным эффектом архитектурных преобразований, поскольку они – суть преобразования нашего бытия.

Семь раз подумай-отмерь – один пили-вали

Вспоминаются «Дожинки» в Слуцке, Орше, Речице, когда я узнавал: почему, ради чего навсегда убиралось конкретное старое строение, какие сопротивления местных жителей, склонных по своему менталитету к консерватизму, пришлось при этом не игнорировать, но преодолевать убеждениями. Доказывать, что это не во имя показухи, но ради большей выразительности, выявления и акцентирования старины и красот культурного ландшафта. То есть опять-таки во имя и для горожан.

При таком подходе – с учетом особенностей культурно-ландшафтной среды и использования естественной цветовой гаммы – даже многоэтажное жилье не выглядит в Горках нарочито большим и подавляющим. И появляется гордость, гражданское удовлетворение за спасенные городские реликты. В частности, за горецкую водонапорную башню. Возможно, в крупном индустриальном городе она и казалось бы бельмом на глазу, но в Горках служит приметным ориентиром, наглядной связкой времен и цивилизаций. По крайней мере, не мешает никому, и нашелся якобы инвестор, пожелавший для башни иной, более благоприятной судьбы, нежели превращение в мусор, отчего она явно воспрянула (фото 7).

А еще удовлетворены в Горках спасением небольшой рощицы внутри жилой застройки, что было воспринято как большая победа. Также с удовольствием показывают добротно отреставрированное и превращенное в музей здание бывшего дворянского собрания. Пусть оно несколько в стороне от главной улицы, пусть не столь крупноразмерно, как новые знаковые новостройки, все равно оно в центре внимания горожан, дорожащих своим наследием и историей (фото 8). Остается подумать, что делать, как покончить с глухой каменной стеной, которая жестко надвигается на него.

И наоборот, небезразличные горецкие жители опечалены такой «малостью», как снос остатков старинной каменной ограды на территории прославленной сельхозакадемии. Конечно, это не развалины замка в Новогрудке, но и за ними стояла своя эпоха, тянулась очень тонкая пока еще нить времен. И как поэтичен был бы парковый уголок с ее фрагментом! Подобающее место для скульптурной композиции, которую уже успели окрестить «памятником студентам». И понятно почему. Поместили ее на неуютном, у всех на виду, проходном, неприкаянном месте, словно «три (у нас, выходит, два) тополя на Плющихе». Действительно, как исторически документальный памятник, которому впору цветы подносить и митинги устраивать после героически сданной сессии (фото 9). (Если таковой и была задумка, то извините. Тем не менее старинную стену все равно жаль.)

С некоторой печалью, но вовсе не драматично ушел со своего подобающе срединного места памятник Ленину на второстепенную улицу, словно на обочину истории (но не на свалку). Пожалуй, уникальный случай в белорусской монументальной лениниане. Правда, видимо, не идеологические все же факторы здесь взяли свое, а пресловутая показушность. Поскольку бетонный, с многослойной покраской памятник реально физически отжил свое и очередное розово-голубое его «обновление» – бесполезные припарки. В любом случае пусто ныне «свято место» на центральной площади. Но я бы не спешил его заполнять. Тем более что настраивающие на это «Дожинки» прошли и уже точно есть время для достойного решения.

Это еще раз тем, кто настаивает, что архитектура – организация пространства. И про то, что она более обитает и творит во времени, в жизни городов, судьбах людей. Как и «Дожинки» – явление не территориальное, но временное, то есть событийное. Вот почему и хочется видеть, понимать их эволюцию. И поэтому так беспокоит временное, то есть временщиковое, к ним отношение.

В этой связи представляется важным и перспективным поменять или, скажем мягче, скорректировать идеологию «Дожинок». Ведь почему, в частности, архитектурные дожинки должны совпадать с сезонными дожинками землеробов? Инаковые они во всем. Ну, хотя бы в том, что неурожай земледельцев можно восполнить в следующем, более плодородном году и забыть про прошлую неудачу, убрать с дороги, как ряженные соломенные тюки. Архитектурный «неурожай» остается надолго, наяву и в памяти. Значит, есть все-таки резон развести их по времени-срокам, и архитектурную составляющую, скажем, «Дожинок-2014» вдумчиво прорабатывать уже сегодня. Возможно, на конкурсной основе, с последующей, сугубо профессиональной оценкой, публичным обсуждением и обобщением результатов и конструктивными выводами, напутствием на будущее. Все ж таки шестнадцать лет «Дожинкам», пора бы ответственно повзрослеть, уму-разуму набраться.

«Дожинки» – не военная операция по захвату города, его стратегических высот и установлению в нем «должного» порядка, но благородный подарок людям, который оценивается отнюдь не по розово-голубым ленточкам броской упаковки. А раз так, то не привлечь ли их к организации, наполнению своего праздника, да так, чтобы он загодя и гарантированно стал таковым? Пусть бы наши города вступали в заблаговременное соревнование за право принятия у себя «Дожинок», предлагая свой своеобразный бизнес-план, и весь комплекс ожидаемого прямого и побочного, а главное долговременного, перспективного эффекта, наподобие того, как ныне выбираются столицы Олимпиад. И план этот, истый творческий тендер, должен идти от горожан, конечно же, с привлечением опять-таки профильных специалистов, дабы сообща решать всю палитру преобразований в размере выделяемых (а если план будет впечатляющим и убедительным, то и дополнительных) средств. Не боясь неизбежных критиканов и радикалов, которые быстрее пасуют не перед мнением высоких властей, но перед убежденностью и справедливой аргументацией своих простых соседей. Поэтому, уверен, будет гораздо меньше (если будет вообще) розово-голубой поток, и контроль над происходящим будет на совесть. Меньше будет заезжих гастролеров-тендеревиков, которых после «набега» ищи-свищи, не зная, что делать с их «подарком». Соответственно больше будет доверия местной администрации к районным и городским архитекторам, безапелляционно унижаемым диктатом сверху. (Может, тогда и потянутся на эти должности специалисты из больших городов?). При этом и чиновники высокого уровня также освободятся от неоправданного и неодолимого спуда ответственности, обязательности бравурных реляций, неизменно чреватых показухой, розово-голубым очковтирательством, и будут целенаправленно реализовывать общий замысел. Подобное творческое взаимно заинтересованное и взаимовыгодное сотрудничество с самым активным участием всех сторон архитектурно-строительной деятельности широко распространено за рубежом и называется партиципацией, которая отнюдь не ограничивается добровольно-принудительными субботниками.

А здесь может быть партиципация общенациональная. Тогда почему бы не включить в этот творческий, опять-таки не спонтанный процесс студентов – архитекторов, дизайнеров, скульпторов, художников-монументалистов? И лучшие их произведения из числа курсовых, дипломных работ, общереспубликанских конкурсов на конкретно заданную дожинковскую тему для конкретного города и даже определенного места в нем. Или организовать пленэры как их подарки преобразовывающемуся городу. Да еще с широким освещением в республиканских СМИ. Да вдобавок в контексте стройотрядовского, волонтерского движения… Эффект для всех сторон, думаю, будет каждый раз оригинальным и впечатляющим. Потому как не будут авторы, тем более молодые, пекущиеся о своем реноме и будущей карьере, откровенно халтурить.

В результате также повысятся требования, восстановится уважение к разработкам перспективных генпланов наших городов, а «Дожинки» станут благим подспорьем, добротной оказией для их более скорой, но обязательно полноценной реализации, как это, например, получилось в Лиде, но не заладилось в Горках.

Уйдет также упование на аврал, который нужен разве что тем, кто думает, как бы потом оправдаться в своих огрехах. Бравур и праздничные реляции «Дожинок», дескать, все спишут. Ведь и традиционные земледельческие дожинки в своем существе – явление отнюдь не авральное. Это завершение трудового года, подведение итогов, не обязательно напыщенный праздник, но знаменательное событие, когда оценивается проделанный труд, с гордостью показывается достигнутое, мечтается о будущем плодородии. Так и архитектурные дожинки – событие и повод для подобной оценки. И почему бы особо отличившихся (коль такие будут, конечно, а не для проформы) на их ниве архитекторов, строителей публично также не награждать?

Брать бы не количеством, а исключительным качеством «объектов», которое подразумевает истинно архитектурные, художественно-эстетические достоинства, то есть самые важные ультрапрагматичные и экстрапобочные эффекты. Тогда можно будет говорить о феномене «Дожинок» как о последовательной и целенаправленной государственной долгосрочной политике и программе, что еще более выкажет, акцентирует в них общенациональные приоритеты и ориентиры, которые просто так не коррелируют с количеством освоенных денег и затронутых объектов.

Следовательно, важны опять-таки заблаговременность и вариабельность при выборе идейной стратегии, архитектурного содержания будущих «Дожинок». А то уже сложился, прямо закостенел «джентльменский набор», куда входят ледовые арены, летние театры – как правило, наиболее крупные и знаковые архитектурно-дожинковские премьеры. И поменьше – «парковые скульптуры». Не берусь судить, откуда сие есть-пошло, насколько это оправданно, актуально для каждого конкретного города. Но раз уж так ведется, то и спрос с них должен быть особый, также, если хотите, общенациональный.

И, может, подспудно боясь этой ответственности в жестком цейтноте, архитекторы, не мудрствуя лукаво, идут по наторенному пути. Вот фактически и получаем сооружения-кальки. Отсюда ледовые дворцы-арены возлежат ныне огромными разукрашенными валунами. Столь огромная масса здания, решенная к тому же лапидарно-брутальными, почти глухими плоскостями (включая обширное остекление), превращает его посреди многоцветной ландшафтной подробности в надменного пришельца-монстра из другого мира. Ему напрочь чуждо своеобразие новой и, кажется, временной для него стоянки с накрепко забитой «красной линией». Вроде вполне благоустроен, обильно оцветочен новый «ледник». Однако как-то уж больно холоден, как айсберг в океане, равнодушен к нам горецкий новожил. Несмотря на зеркальный блеск входных колонн, на бронзу олимпийских колец, вполне выразительный, но показавшийся тесноватым интерьер. А точнее, «благодаря» им (фото 10–13).

И равнодушие это также, к сожалению, становится традицией, к которой мы относимся в общем-то никак. Правда, можем недоумевать, а то и слезы крокодиловы льем обильно по поводу отсутствия в нашей архитектуре национального своеобразия.

Учитывая вполне предсказуемые проблемы хотя бы с самоокупаемостью таких специфичных сооружений, важно задуматься о возможном и эффективном расширении диапазона их функций. Многофункциональность, очевидно, наиболее перспективная их судьба, ведь все былое, как правило, камерное, «домашнее» в сравнении с ними, к сожалению, меркнет, забивается. Да и сил-средств особых на поддержание пусть и немногих сооружений данного назначения малые города пока не имеют. Отсюда в фаворе должна быть не временщицкая эффектность, но хозяйская, долговременная эффективность.

Так, в Горках уже решено, что практически все общегородские мероприятия в сфере социально-культурной деятельности перейдут под своды новой ледовой арены. В любом случае подобная передислокация должна быть предусмотрена изначально в соответствии с социально-демографическим и материально-техническим ресурсом дожинковских хозяев, его культурно-досуговых приоритетов и традиций. А это неминуемо и соответствующим образом отразится на всех компонентах этих комплексов. В том числе и на внешнем облике, на впечатляющем, выразительном архитектурном образе, о чем мы, дескать, печемся сегодня. И проблема эта в контексте дожинковских мероприятий должна разрешаться концептуально. Не видно же никаких объективных и убедительных причин тому, чтобы создавать нечто уникальное, которое было бы праздничным достижением, своеобразным отчетом и на сугубо архитектурной ниве. Почему бы не поискать всякий раз оригинальное решение, обнаруживая владение не только космополитным металлом и стеклом, но и деревом, природным и искусственным камнем, априори настраивающими на внимание к масштабным, эргономичным деталям, текстуре, фактуре? Конечно же, и к близкому, родному, национальному, можно сказать, колориту. А то и здесь фактически одно и то же – оранжево-розово-голубое, что, словно одним и тем же мазком, проходится по глухим в основном стенам ледовых арен. Кстати, и «травяные» тоже не избалованы иным раскрасом (фото 14).

Вопрос прямо-таки на засыпку знатокам из «Что? Где? Когда?». С первым (спортивное сооружение или супермаркет) и последним (сравнительно недавно, к очередным «Дожинкам») они, возможно, и справятся, но с «где?» им придется туго. Заплутают, словно ища нужный дом в типовой застройке. Но кому, как не архитекторам, следует различать типовое (многократное) в исполнении и типичное (уникальное) только для данного города.

Мал город –
и тем особенно дорог

Малые города – феномен, подчеркну еще раз, требующий соразмерности не столько количеству жителей в городе, сколько укладу жизни, менталитету, социально-психологическим проявлениям его коренных обитателей. Поэтому в Горках радуют именно те фрагменты, те штрихи к общему городскому портрету, где это требование соблюдается (фото 15–18).

И напротив, так и хочется подальше развести автовокзал и вторгшийся в его вполне скромные владения супермаркет с откровенно гиперболической машиноподобной формой, похожей на гигантский сборочный комбайн для людей, захватнически вышедший на главную улицу. К тому же только по задравшимся над капотом надписям можно не принять его за очередную спортивную арену (фото 19).

Подражая этому выпячиванию, меркантильной амбиции себя показать, фактически на проезжую часть пустынно вышла детская площадка, где за детьми нужен глаз да глаз напряженных родителей (фото 20).

Если мегаполис зиждется на огромных масштабах и сборных конструкциях, то малый город, где все неспешно рассматривается, словно сквозь лупу, буквально осязаемо, приемлет исключительно «близкий», задушевный контакт. В этой связи вспоминаются театр в Паневежисе и даже театр в Вильнюсе, которые выказывают истое мастерство архитекторов. Немалые по определению здания, они подкупают своей уместностью, масштабностью, соразмерностью местному человеку и ландшафту. И теперь их трудно представить врозь, настолько они уважают объединяющее их своеобразие друг друга.

Это к тому, что открытые театры, или летние эстрады, или, наконец, амфитеатры, которые также стали одним из привычных «гвоздей» архитектурных программ «Дожинок», отвечать этим требованиям должны еще в большей мере. Как, скажем, их древнейшие греческие прототипы, гармония с ландшафтом которых служила выразительной иллюстрацией к классическому триумвирату: польза – прочность – красота. Поэтому и сегодня они нисколько не смущают наш уже вполне познавший эколого-эстетическую проблематику вкус.

Что же выдают на-гора наши «Дожинки» и, в частности, Горки? Также в большинстве своем шаблонные схемы. Внешне новостройки, как будто сговорившись, напоминают такие же парковые эстрады полувековой, как минимум, давности: фактически тот же полукружный дощато-фанерный навес-свод над сценой, концентрирующий на себе деревянные зрительские лавки. Если это и умышленный ремейк, то опять-таки, почему фактически типовой с нескрываемой оторопью перед стереотипом? А современные материалы лишь подчеркивают эту робость.

Правда, и на этом фоне есть приятные удачи, одна из которых досталась Молодечно. Помимо уже сказанного («АиС», № 6, 2011), радует предельно тактичное, высокопрофессиональное, можно сказать, проникновенное участие тамошнего театра в ансамбле (он действительно получился) преображенного парка. Он не просто искусно вписан в специально обильно обводненный ландшафт – он его уважительно выявляет, подчеркивает, облагораживает, исполняя с ним в унисон уникальное архитектурное произведение. Это даже не компромисс и тем более не уступка, но виртуозная игра «в две руки». От этого, понятно, оба только выиграли, не претендуя на отдельные лавры. И искусственная акватория здесь вовсе не видится рукотворной, умышленной, но, напротив, предстоит свободной, естественной, хотя и достаточно собранной по случаю встречи в парке со стильным, словно в элегантном фраке театром.

В Орше подобный театр скромнее, он довольствуется средой общегородского детского парка и без всяких амбиций никак не претендует на особое внимание Днепра, от которого намеренно и уважительно держится поодаль.

Речица, наоборот, отважилась войти своим театром в диалог с могучей рекой. И он получился – благодаря выходу на открытый крутой берег, приветливому спуску к воде благоустроенными набережными, а также выразительным экспрессивным, легким, но уверенным в себе сводом театра. Несмотря на протяженное величие берега, он нашел, кажется, самое удачное место, никак не тревожа и даже не споря с природным естеством.

Горецкий летний театр, напротив, оставляет впечатление случайного, временного сооружения, что выдает в нем буквально все. И визуальная зыбкость конструкции на сваях, и шатерный пластик, что, кажется, наспех прикручен нескрываемыми болтами, и гламурная кокарда, как бы оставшаяся с незапамятных времен, и опять-таки розово-голубая палитра. Здесь же беседки-ротонды, которые словно по невидимым волокам доставлены сюда из Кобрина, Молодечно и незамысловато расставлены вдоль реки (фото 21, 22).

А главное и самое, пожалуй, печальное – это безразличное, даже кичливое, дерзкое отношение к реликтовому ландшафту. Нескромное желание примкнуть к его нерукотворной славе, преисполненной спокойным, толерантным союзом укромной витиеватой Прони с ее прямо-таки заповедными, не огромными, но величественными берегами. Неслучайно же здесь некогда была создана именно сельскохозяйственная академия как признание красоты и плодородия родного края и гордость за них. Как знак эгиды его со стороны ответственной общественности. Закономерно, что этот сравнительно небольшой задушевный куток привлек столь же уникальный дендропарк и ботанический сад, которые вырастили, выходили поколения добросовестных мастеров, агроархитекторов. Своим вдохновенным трудом они завещали, наказывали бережно и внимательно относиться чуть ли не к каждой кочке-горке, видя в них достойную примечательность в целом не избалованного высотными извивами ландшафта. А тут такая гористая красота в оправе многоликих старинных деревьев! Живой городской герб и неумирающий гербарий! И никакое фото не способно передать панорамность или даже голографичность видов и перспектив этих уникальных человекоприродных творений, особенно всесезонный аромат (фото 23). Здесь необходимо быть, неспешно наслаждаясь. Сюда вправе привозить самые взыскательные делегации и просто туристов, поскольку уникальная здешняя красота сопоставима разве что с Беловежской пущей, Браславскими озерами. Правда, она более локальна, отчего только обязывает к самому бережному, филигранному, законно заказническому отношению. А здесь – по живому…

И впрямь, как не воспользоваться, не позаимствовать, взять в невозвратный долг чужое? Это гораздо проще, быстрее, чем создавать свое, да еще сначала. Вот, очевидно, почему осталось всего лишь простецким пустынным пляжем место планируемого городского парка, где не то что безболезненно, но гордо, по-хозяйски могла бы восстоять или «плавать» оригинальная эстрадная арена и иже с ней (фото 24).

И как не заручиться было поддержкой непосредственно комплекса академии, поражающего своей проверенной и утвержденной историей, уверенной, достойной уместностью, несмотря на вполне внушительные здания и их немалое количество (фото 25). Так что дожинковская поспешность затронула и его своими явно неуверенными в себе, даже нагловатыми большими и малыми формами, тотальными раскрасами, что в среде повидавших виды архитектурных аборигенов также представляется временным, бутафорским, как аппаратура и декорации заезжих гастролеров (фото 26–28). В этом, пожалуй, и вся их «современность», основанная на перманентной мобильности, но не на экологической и контекстуальной парадигме.

…Как ни печально, Горки в целом не стали вершиной в нашем уже немалом архидожинковском опыте. Напротив, еще раз выявили системные впадины, а то и провалы, что в общем-то, как говорят мудрецы, также приемлемый результат. Так и с этого «пригорка» видятся, если захотеть, дальнейшие ориентиры, достойные и неподдельные высоты. Не хочу (и, надеюсь, я не одинок), чтобы невольно угасало подспудное и трепетное предчувствие встретить на очередных «Дожинках» оригинальную архитектурную находку, познакомиться с талантливым откровением, не уносящим, но привносящим в город дополнительную уникальность. И пусть мои требования и мнение не покажутся предвзятыми, но заслуженно повышенными и конструктивными. Одним словом, эффективными.

…А пока провожают своих гостей последожинковские Горки вполне симпатичной придорожной площадкой отдыха, где, к счастью, обошлось без разукрашенных валунов. Но есть актуальный призыв: «Береги свой край!» с невесть откуда вставшим на его защиту зубром (фото 29). Может, это к нашему сравнению Горок с заповедной пущей и к тому, что другого защитника пока не сыскать? Как бы то ни было, призыв сей не то стыдливо, не то с опаской, сойдя на обочину, отворачивается от едущих в розово-голубой ауре. Обочный и, к сожалению, пока еще обычный эффект.

 

 

 

 

Читайте также
24.12.2003 / просмотров: [totalcount]
Мировые города мечтают, стремятся принять у себя очередную Олимпиаду, понимая, что она послужит радикальному преобразованию всей городской...
03.03.2005 / просмотров: [totalcount]
Путь человека — это движение в пространстве и образование своего собственного. Архитектура предстает перед нами как многогранное воплощение...
03.03.2005 / просмотров: [totalcount]
История металла в архитектуре начиналась с использования его эстетических свойств для получения декоративно-художественных эффектов. Поначалу он...